ЕЛЕНА ШУВАЕВА-ПЕТРОСЯН
Член Союзалитераторов России, Союза писателей Армении, АРМЕНИЯ

ЧАСТЬ IV

Великий психолог Федор Михайлович Достоевский в своем «Дневнике писателя» уделял очень большое внимание Восточному вопросу. В тот период в заграничной прессе стали муссироваться фантастические представления, «что станется со всем миром, если уничтожить Турцию совсем и выдвинуть ее обратно в Азию. Выходило, что будет беда, страшное потрясение. Предсказывали даже, что в Азии, где-нибудь в Аравии, явится новый калифат, воскреснет вновь фанатизм, и мусульманский мир низринется опять на Европу».

«Когда я читал все это, мне почему-то было очень удивительно; но я все еще не догадывался, в чем дело,- пишет Достоевский. - И вдруг понял, что все эти дипломаты-мечтатели и в самом деле ставят вопрос в буквальном смысле, то есть, что как будто дело идет и в самом деле о том, чтоб, уничтожив Турецкую империю политически, действительно, буквально, вещественно взять и перевезти всех турок куда-нибудь туда, в Азию. ...мне кажется, ровно ничего не могло бы быть, и решительно ни одного-таки турка не пришлось бы переселить в Азию.

У нас в России уже раз случилось нечто в этом же роде. Когда кончилась татарская Орда, усилилось вдруг Казанское царство, и до того наконец, что одно время даже трудно бы было предсказать: за кем останется русская земля- за христианством или мусульманством? ...и молодой царь Иван Васильевич, тогда еще не Грозный, решил кончить с этим тогдашним Восточным вопросом и взять Казань. 

Ничуть; даже ни одного татарчонка не выселил, все осталось по-прежнему, и геройские, столь опасные прежде казанцы присмирели навеки. 

Произошло же это самым простым и сообразным образом: только что овладели городом, как тотчас же внесли в него икону божьей матери и отслужили в Казани молебен, в первый раз с ее основания. Затем заложили православный храм, отобрали тщательно оружие у жителей, поставили русское правительство, а царя казанского вывезли куда следовало, - вот и все.

Немного спустя казанцы начали нам продавать халаты, еще немного-стали продавать и мыло. Тем дело и кончилось. Точь-в-точь... дело кончилось бы и в Турции, если б пришла благая мысль уничтожить наконец этот калифат политически.

Во-первых, тотчас же бы отслужили молебен в Святой Софии; затем патриарх освятил бы вновь Софию; из Москвы, я думаю, в тот же день подоспел бы колокол, султана бы вывезли куда следует, - и тем все бы и кончилось.

Правда, есть у турок один закон, почти что догмат Корана, именно: что один только мусульманин может и должен носить оружие, а райя нет.

Ну, так вот разве этот только один закон можно бы было... в день первого молебна в Святой Софии изменить обратно, в том смысле, что только райя может и должен носить оружие, а мусульманин ни за что и даже за пошлину. Ну, вот и все обеспечение тишины- и уверяю, что больше ровно ничего и не надо. Прошло бы немного- и турки тотчас же принялись бы нам продавать халаты, а еще немного-и мыло, и, может быть, даже лучше казанского». Гуманный, чисто христианский подход к решению наболевшего вопроса.

Отдельного внимания заслуживают повествования об исламских посягательствах на православную Грузию, изложенные в книге «Двенадцативековая религиозная борьба православной Грузии с исламом», изданная в Тифлисе в 1899 году.

Это издание наглядно характерезует исламский фанатизм и объясняет причину быстрого распространения этой религии. В самом начале VII века при первых преемниках Мухаммеда исламизм всеразрушающим потоком разлился по Азии. Самыми ревностными и усердными распространителями этой религии были бедуины.

«Сражайтесь с неверными, пока всякое противодействие исчезнет, пока вера Господня станет единственной религией на земле», - учил Мухаммед в последние дни своей жизни. И эта заповедь Корана, совпавшая с естественными инстинктами полудиких кочевых народов, произвела в истории чудеса. 

«Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед-его пророк», - эта фраза остается неизменной уже 14 веков.

В 642 году арабы обрушились на Грузию. «Исламизм окрушал на пути своем все верования, все национальности, - повествуется в книге. - Конечно, целью арабов было распространение магометанской веры; все завоевания (джигад-священная война) поэтому делались во славу единого Бога и его пророка». 

Грузины, кроме защиты своей родины, были вынуждены защищать свою веру. Арабы врывались в церкви и монастыри, в которых молящихся христиан предавали огню и истребляли мечом. От полуживого старика до грудного младенца-все становились неизбежною жертвою меча и копья арабов, следы победного шествия которых обозначали дымящиеся кучи развалин.

Все, что напоминало христианство, подвергалось разрушению и поруганию. Костями были усеяны поля несчастной страны и кровью политы ее нивы. 

При первых преемниках Мухаммеда исламизм не принимал христианство, считая «христианина созданием противным Богу, недостойным жизни, лишним в мире, терпимым только, как терпим бурьян в растительном царстве, без греха и сожаления вырываемый с корнями и истребляемый».

Эта цитата из «Путевых записок по Дагестану» Иосселиани. Меч ислама, открывавший правоверным мусульманам врата рая, вместе с этим передал им непримиримую ненависть ко всему иноверному человечеству. Грузинские историки называют одной из главнейших причин столь быстрого распространения и укоренения мусульманства настойчивость, с которой последователи Мухаммеда мечом распространяли учение своего пророка.

Во время нашествия Тамерлана Грузия не приняла религию Мухаммеда. Тогда кровавый закон был применен ко всем, без различия пола и возраста. Чтобы охарактеризовать бесчеловечие Тимура, грузинские историки описывают, как он на месте Калоубанской церкви Св. Георгия велел собрать на гумнах детей и пройтись через них своей дикой кавалерией.