Е.ЧАРЕНЦ: ФУТУРИЗМ ПЛЮС КОНСТРУКТИВИЗМ ПЛЮС ЕВРОПА ПЛЮС «ШАВАРШ»
 РУБЕН АНГАЛАДЯНПисатель, философ, культуролог В 1921 году Чаренц оказался в Москве. Москва уже полноценная столица Советской России. Поэт продолжает работу над начатым еще в Ереване романом «Страна Наири», одновременно окунаясь в бурлящую жизнь московской богемы. Теперь еще раз и надолго была восстановлена связь с глубинными, живыми процессами культурной жизни между Арменией и Россией. Это так важно для мировоззренческого европоцентризма как самого Чаренца, так и всего народа. Поэт становится ключевым носителем этого важнейшего канала поиска, его пророком.  Москва вновь подарила Чаренцу мощь и открытость своей художественной жизни, несмотря на все житейские трудности, несмотря на нищенское существование супругов. Над всеми поэтическими группировками, художественными течениями в литературе господствовал футуризм. Во всяком случае так ему видится. Именно в Москве Чаренц определяет механизм собственного пути: не отрицание или провозглашение тех или иных эстетических принципов, а усвоение их и продвижение вперед. В декабре 1921 года он заканчивает «Всепоэму», а чуть . позднее – первый вариант «Чаренц-намэ», поэму-дневник с многочисленными лирическими отступлениями. «Чаренц-намэ» насквозь автобиографична, рельефно-личностна, и в этом также присутствует элемент угловатости видения футуризма. В ней, возможно, немало резких обобщений, скороспелых выводов, эмоциональных наложений, неточностей, однако это по-настоящему искренний, интересный рассказ. «Романс» без любви – поэма, наиболее футуристическое произведение в смысле освоения новой поэтической лексики. Обновления языка, этики, точнее, переосмысления самого предмета любви как литературного произведения. Должен признаться, что, тайно отправив эту поэму своему внимательному читателю Николу Агбаляну в Иран, в эмиграцию, Чаренц очень рассчитывал на положительный отзыв (видимо, надеялся на европейское образование критика), однако крайне негативный отзыв маститого литературоведа отрезал последнюю надежду поэта на понимание большого эксперимента внутри литературной традиции, - от мировоззрения, мироощущения, до живой ткани языка… Он понимал, что мировоззренческие и нравственные штампы в реальном армянском литературном процессе остаются незыблемыми, стало быть, говорить о динамике развития национальной литературы не приходится.  «Романс без любви» - смелый эксперимент в обновлении языка, обновлении психологии отношений между мужчиной и женщиной. Можно предположить, что «Романс без любви» писался также в пику предыдущим циклам «Ваш эмалевый профиль» и «Песенник». Отрицается салонность, слащавость, отрицается лицемерие…Однако тональность теряновских чувств в его любовной лирике не исчезла, но притаилась, стала более сильной и мужественной, ибо постепенно отходит болезненная жертвенность , некая эфемерность чувств, и на их место приходит глубина зрелости. Трагизм заменяет печаль и грезы. Поэт мужает. Синтез Восток-Запад продолжается уже на качественно новом уровне. В «Поэзозурне», чья эстетика выстроена на более спокойном отношении к ритмике футуризма, его форме, все же просматривается противостояние: так возникает в стихах «железный профиль» как противовес «эмалевому». При всей энергетической насыщенности образов этого периода, Чаренц довольно спокойно относится к самой поэтической форме, не доводя ее до крайности. Возможно, сама традиций армянской литературы не позволяла такого крайнего эксперимента. Ведь и кара Дервиш (единственный в национальной литературе «чистый» футурист) не переходит грань этого эксперимента. В 1923 году он пишет пьесу-агитку «Капказ» (Тамаша). Впервые он обращается к драматургии, и, надо сказать, успешно. Он находит, как всякий большой талант, что даже агитка может быть частью большого творчества. Конструктивистские принципы легли не только в форму этого произведения, но и в саму ткань образов, в саму композицию пьесы – в поиск интриги и кульминации. Злободневное и вечное, мимолетное наблюдение и традиция легли в основу видения поэта, именно поэтому можно смело сказать, что наряду с романом «Страна Наири» и поэмами «Хмбапетом Шаваршем» и «На перепутьях истории», которые он напишет позднее, им будет представлена целостная платформа понимания национальной истории, осмысление исторического факта как событийного явления в реальности. Показано его собственное реальное отношение к исторической традиции армян. После переезда в Ереван поэт вновь попадает в восточный мироощущенческий поиск, видимо очень соскучился Чаренц по своему ереванскому ландшафту, воздуху, по пестроте и крикливости толпы, по открытой душевности и простоте человеческих отношении. В конце 1924 года поэт выезжает в зарубежное путешествие. Целей у страны Советов немало: высказать лояльность по отношению к Западу; и, если возможно, примирить диаспору с Советской Арменией; ознакомить самого знаменитого поэта Армении с культурой современной Европы, с ее классическим наследием. Его путь лежал в Италию, Францию и Германию. За границей он пробыл до июля 1925 года. Путешествие в полной мере наполнило поэта творческой энергией, позволив ему не только понять традицию развития современного искусства. Но и выбрать в несметном количестве эстетических течений собственные ориентиры. Путешествие стало новым этапом поиска художественных форм (отказ от радикального – футуристических, чисто формообразующих положений) в рамках выдержанных философско-мировоззренческих медитаций. Много незримых параллелей намечается у Чаренца с Р.М. Рильке или Польем Валери кто-то может сказать, что это совпадение, но мне кажется, что Чаренц (особо «поздний» Чаренц) медленно двигался к главной линии поэзии нашего века. И среди его спутников можно найти «позднего» Б. Пастернака и рано ушедшего О. Мандельштама, В. Алейсандре. Дилана Томаса. Эзру Паунда, Эудженио Монтале и др. В письме к М. Геворкян он писал о «зигзагообразном духовном развитии» своего творчества. Действительно, этот вывод в той или иной мере можно отнести к любому периоду творчества Е. Чаренца, ибо его внутренняя духовная работа никогда не прекращалась, а формотворчество, как уже я сказал, стало зависеть лишь от понимания литературного материала, от внутренних поисков реалий в самой культуре и действительности в период советского и германо-европейского фашизма. Вот почему в противовес агрессии, характерной для того времени, Чаренц постепенно трансформирует собственное представление о мире, о родине, о духовных ценностях, и его чувственные и эстетические взгляды спешат ему на помощь. Мисси Чаренца в армянской литературе имеет поворотное, фундаментальное значение. И самое главное, он устанавливает в каком направлении должны развиваться национальная литература, искусство и как должны быть выявлены компоненты для синтеза Востока и Запада в формообразующих процессах эстетики. К этому добавляется понимание красоты, ее мера и разнообразие форм существования. Чаренц говорит нам об открытости творца миру (ярким примером является его программное выступление на 1 съезде советских писателей в Москве), о смелости уметь строить, усваивать и опровергать, ибо нет идолов, даже если это твое великое произведение. Обогащенный культурой Запада, тоскующий по друзьям и Еревану, нагруженный книгами, восточными гравюрами, впечатлениями, он возвращается на родину. его поездка не частный факт, как это очень часто бывает с другими менее талантливыми писателями, а ФАКТ КУЛЬТУРЫ.  Прибыв в Армению, он припадает к роднику восточной мудрости так поспешно и искренне, что кажется, будто европейская культура ему немила. «Рубайяты» (1926 г.) становятся этим свидетельством. Однако это совершенно неверное представление. Он припадает к живительной силе Востока, чтобы сделать следующий прорыв в мировую литературу – поэмой «Хмбапет Шаварш» (1928 г.). Все действие поэмы происходит в очень небольшой отрезок времени (возможно, минут сорок). Сюжет прост: Шаварш – предводитель отряда, человек уважаемый и прямой, трагичный и обреченный (как и Первая Республика, когда происходит действие поэмы), обманутый руководством и великий в своих помыслах, ибо он знает, за что воюет, и какова цена человеческой дружбе, чести и достоинстве. Шаварш пьет со своими друзьями. Фактура языка поэмы дает возможность выпукло и очень ясно представить картину, описанную поэтом. Чаренц достигает такого накала страстей, такой глубины и правдивости образа, с такой избирательностью и точностью описывает быт и привычки застолья. Что можно с уверенностью сказать – поэма энциклопедична в своей психологической визуально-художественной трактовке. Шаварш – человек волевой, честный и бесстрашный. Он малограмотен, но его некая угловатость, скованность, внешняя грубоватость, неотесанность, бесхитростность, его преданность мужской дружбе и делу спасения Родины открывает в нем незаурядную и трагическую личность. Таков и народ, от которого Шаварш получил в наследство и свою любовь к Армении, и свою щемящую тоску по спокойной мирной жизни, и огромный груз ответственности перед будущим, и свое непонимание – быть обманутым… По моему глубокому убеждению, «Хмбапет Шаварш» - ода из лучших поэм написанных в мировой поэзии ХХ века. Не эстетичность некоторых картин (к примеру, блевотину жрут дети) доведена поэтом до поразительной многослойности, до огромного эмоционального накала. Здесь чувственно-психологический контекст не только дополняет реальность когда-то увиденного, но и дает возможность понять новый, совершенно новый смысловой ряд. Такая реальность не умирает, она продолжается и теперь. | |
| ПУБЛИКАЦИИ | |
| 3479 reads | 14.12.2013 |