АКТУАЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕАЛИЗМА Г. МОРГЕНТАУ ВО ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ ИРИ И США
 Окончание «холодной войны» спровоцировало возникновение региональных конфликтов и неопределенность во внешней политике Соединенных Штатов. Эта ситуация привела к конфронтации позиций Белого Дома с официальным Тегераном, что проявилось в американской политике сдерживания Исламской Республики. Борьба Запада с Востоком, характеризующаяся резко отличающимися политическими и экономическими соображениями, была заменена региональными конфликтами, основанными на вековой борьбе за контроль над территорией и ресурсами. В новую эпоху несколько “радикальных” государств стали современными угрозами для западных интересов. Иран часто называют главой из этих новых угроз. Это частично связано со стремлением ИРИ заполучить ядерную энергию, а также с теократическим режимом, установившимся в стране.В результате, после распада Советского Союза США смогли свободно подойти к проблемам Ближнего Востока с позиции реализма, честно оценивая собственные интересы. Однако продолжающиеся изменения в регионе, связанные с реализацией проекта “Большой Ближний Восток” и Арабской весной, а также фундаментальные изменения в системе международных отношений дают Соединенным Штатам больше свободы в достижении поставленных целей. Итак, ирано-американские отношения XXI века можно рассмотреть с позиции политического реализма. Труд Ганса Моргентау “Politics Among Nations. The struggle for Power and Peace” ("Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир") стал фундаментальным для политиков - практиков второй половины XX века. В данной монографии Г. Моргентау сформулировал основные принципы политического реализма. Рассмотрев политические идеи с точки зрения общества и политики, Моргентау пришел к выводу, что мир несовершенен и ему свойственны конфликты, наличие противоположных национальных интересов государств и борьба за власть. Данная теоретическая школа апеллирует к истории и на систему сдержек и противовесов. Примечательно, что до отца-основателя теории политического реализма идентичные взгляды на мир сформулировали - греческий историк Фукудид, Н. Макиавелли, Т. Гоббс и другие теоретики. Основные цели США в одном из самых нестабильных регионов мира - на Ближнем Востоке - можно разделить на официальные и неофициальные. Официальными целями являются: борьба с терроризмом; ограничение на распространение ОМУ (оружие массового уничтожения), технологии ракет; обеспечение свободного поступления ресурсов из региона (главным образом нефти) и оказание поддержки в вопросе урегулирования арабо-израильского конфликта. И все же, действия Белого дома свидетельствуют о том, что вместе с официальными целями и поддержанием статуса-кво, США имеют более масштабные цели, которые осуществляются, в частности, через стратегических союзников США – Израиль и Саудовскую Аравию и вытекают из национальных интересов Вашингтона. США всегда отводили особое место иранскому вопросу в контексте внешнеполитической стратегии. В связи с ситуацией в Афганистане и Ираке, а также ввиду Арабской весны, Вашингтон отложил ядерную программу ИРИ на второй план. Однако, в сегодняшних реалиях, в рамках дискуссий и дебатов по ядерной программе, иранская проблематика ставится на повестку дня в Белом Доме. Примечательно, что ирано-американские отношения складываются между двумя противоречащими режимами: демократическим и теократическим. История обострения отношений берет начало от событий Исламской революции 1979г., имевшей негативные последствия для взаимоотношений двух стран. Республика, ставшая теократической вследствие смены власти, является одной из ключевых стран на Ближнем Востоке. В девяностые годы, Соединенные Штаты назвали Иран основной угрозой для своих интересов на Ближнем Востоке и обвинили в том, что республика создает оружие массового поражения и поддерживает терроризм. Безусловно, противоречия в Персидском заливе в XX-ом веке и в первом десятилетии XXI-ого были напрямую связаны с возможностью контроля месторождений нефти, ввиду заинтересованности великих держав, в частности США, в нефтегазовом бизнесе арабских стран. Великие державы преследуют свои национальные интересы в самом богатом нефтью регионе, и попытки официального Вашингтона как-то урегулировать ситуацию на Ближнем Востоке определяются, исключительно, своими геополитическими амбициями. Примечательно, что для обозначения антагонизма, Белый Дом указывает на стремление и попытки Ирана создать оружие массового поражения, чем и обусловлена важность иранской ядерной программы для внешней политики Вашингтона. Иран в свою очередь указывает на стремление получить атомную энергию в мирных целях (атом для мира), а также для обеспечения безопасности. Данное стремление ИРИ обусловлено национальными интересами, для достижения которых Исламская республика прибегает к нелегитимным действиям, привлекая внимание мировой общественности. Таким образом, можно утверждать, что ирано-американские отношения построены на принципе национальных интересов, который является одним из основных принципов теории политического реализма. Говоря о национальных интересах, Г. Моргентау выделял понятия власти и могущества. Автор трактовал понятие “власти” как власть человека над своими мыслями и поступками других людей, а “могущество” как военный потенциал государства. При рассмотрении политических процессов Г. Моргентау абстрагировался от иных областей, тем самым изучая мировую политику как независимую сферу. Несмотря на то, что политический реализм указывает на специфичность политической сферы, это не означает отрицание других сфер общественной жизни. На сегодняшний день ирано-американские отношения рассматриваются не только через политические процессы, но также посредством экономики, религии и других сфер. Но даже при таком сценарии “власть”, в ее классическом понимании по Г.Моргентау, остается основополагающим элементом во взаимоотношениях США и ИРИ. Г. Моргентау также уделял внимание личности лидера и его профессиональным качествам, указывая на необходимость наличия ума и интеллекта, а также способности лидера мыслить рационально при принятии решений. Однако автор отмечает, что мировоззренческие представления лидера, тем не менее, сказываются на политических процессах. Именно идеологические представления лидеров сказались на ирано-американских отношениях, поспособствовав кратковременной «оттепели» между США и ИРИ. В годы правления Моххамада Хатами, который был сторонником так называемого «умеренного ислама», отношения между США и ИРИ претерпели некое сближение. М. Хатами стремился начать «диалог цивилизаций», став первым президентом, пытавшимся повлиять на восстановление отношений Тегерана и Вашингтона. Через 18 лет после Исламской Революции, Хатами предлагал «разрушить стену недоверия» между двумя странами, заявив об этом в своем интервью CNN. По мнению Г. Моргентау внешняя политика должна быть рациональной и должна избегать этики и нравственности для достижения поставленных целей и задач. В связи с этим «оттепель» продлилась недолго т.к. налаживание отношений во многом обуславливалось личностными взглядами М. Хатами, а не прагматичной политической концепцией государства. При анализе ирано-американских отношений актуальным принципом теории политического реализма является динамическое понимание национальных интересов. Г. Моргентау уделял много внимания национальным интересам и отмечал, что интересы зависят от исторического периода, политического и культурного контекста. Исходя из этого политические процессы, по мнению Моргентау, зависят от ситуации и не являются неизменными. Таким образом, в последние годы президентства Барака Обамы два государства начали медленный процесс вступления в диалог. Это было противоестественно, учитывая не сложившиеся отношения между двумя странами в годы президентства Дж. Буша в Соединенных Штатах и Ахмадинежада в Иране. Когда в 2013г. пост президента ИРИ занял Хасан Рухани, то стало наблюдаться некоторое потепление в отношениях между США и ИРИ. Х. Рухани сразу же показал свое желание и стремление найти консенсус по поводу сложнейших проблем и вопросов с Западом. Естественно для этого была проделана значительная работа во внутригосударственном управлении (свобода политических заключенных, доступ к социальным сетям). Во время президентства Х. Рухани, в сентябре 2013г., впервые за 34 года состоялся разговор между Б. Обамой и президентом Ирана. Администрация Обамы, несомненно, являлась одной из наименее враждебных в отношении Ирана и его ядерной программы. Б.Обама считал враждебным режим Исламской республики, а не иранских граждан. Тем не менее, президент США стремился вести переговоры с Ираном для уменьшения численности врагов, которые угрожают интересам Белого Дома на Ближнем Востоке. Но, несмотря на то, что администрация Обамы показала готовность к переговорному процессу, она продолжала настаивать на смене политического режима в стране, перед изменением отношений с Соединенными Штатами в лучшую сторону. Примечательно, что на фоне применения мягкой силы, Обама никогда не отказывался от военной операции в Иране в случае необходимости. Более того, либеральная администрация бывшего президента часто выражала недовольство внешней политикой Израиля, но никто не осмеливался заявить, что поддержка Израиля со стороны Вашингтона должна быть ослаблена. Влияние израильского лобби продолжает расти в Соединенных Штатах, и поэтому крайне важно рассматривать данный вопрос в рамках сегодняшней враждебности США по отношению к Ирану. Тем не менее, администрация президента Обамы потратила немало усилий для подписания ядерной сделки СВПД, против которой выступали как политические круги США, так и ряд ближневосточных стран, в частности монархии Персидского залива. В современных реалиях необходимо обратить внимание на позицию Д. Трампа, который еще во время предвыборной кампании заявлял о том, что одной из основных задач его внешней политики станет расторжение соглашения с Ираном. «Мой приоритет номер один - разрыв злополучного договора с Ираном. <…> Я уже давно в бизнесе. Я знаю, как делаются дела. И я вас заверяю, этот договор катастрофичен для Америки, для Израиля и для всего Ближнего Востока », - заявил президент США в Вашингтоне в рамках конференции американо-израильского комитета по общественным связям. В свою очередь, президент Трамп придерживается традиционного, «реалистичного» и консервативного подхода на Ближнем Востоке. Жесткий, но прагматичный подход президента Трампа к Ирану открывает путь к восстановлению подобия порядка и региональной стабильности. Подход президента Трампа не будет принципиально решать проблемы Ближнего Востока но, восстановление равновесия между Ираном и другими странами, а также ясность позиции Белого Дома являются значительными различиями риторики Д. Трампа от позиции администрации Б. Обамы. Следует заметить, что выход США из соглашения нельзя считать крахом СВПД, т.к. политическая воля других стран-участников вполне может компенсировать эту потерю. С позиции теории политического реализма, в данном случае риторика двух президентов определяется иррациональностью, т.е. аномалией для теории Ганса Моргентау, но при этом национальные интересы остаются в центре всех проблем, несмотря на различия, обусловленные динамикой международных процессов. Итак, на повестке дня Исламской республики стоят вопросы укрепления отношений с бывшей “евро тройкой” и сотрудничества с Россией и Китаем. Это объясняется, прежде всего, тем, что экономика Ирана нуждается в инвестициях и технологиях. У руководства ИРИ, во внешней политике - стремление к утверждению своего влияния на Ближнем Востоке и поддержание шиитов в арабских странах, тем самым продвигая свои национальные интересы. Однако, методы, к которым прибегает руководство Ирана, считаются недопустимыми со стороны официального Вашингтона, в том числе и идея «экспорта революции». Стоит также отметить антиамериканский аспект в деятельности руководства Исламской республики. Теократический режим идёт вразрез с интересами Вашингтона, в связи с чем вызывает серьёзные опасения у Белого Дома и влияет на динамику развития ирано-американских отношений. Примечательно, что, несмотря на отсутствие официальных отношений ИРИ с США и рядом европейских и ближневосточных стран, и, несмотря на то, что международное сообщество считает Иран государством-изгоем, тем не менее, Белый Дом рассматривает Иран как авторитетное и влиятельное государство на Ближнем Востоке, где цели США остаются неизменными: • политическое и военное присутствие США • уменьшение влияния РФ на Ближнем Востоке • защита интересов и обеспечение безопасности Израиля • контролирование добычи и путей транспортировки энергоресурсов. Совершенно справедливо отметить, что помимо США, большинство ведущих стран арабского мира также заинтересованы в ослаблении роли Ирана на Ближнем Востоке, что для них является оптимальным сценарием. Монархии Персидского залива, под главенством КСА, стремятся установить свою гегемонию в регионе, а усиление Ирана и полная интеграция республики будет представлять лишь угрозу для их дальнейших планов. В современных реалиях иранское досье, несомненно, является самым важным фактором, определяющим жесткое отношение США к Исламской Республике. Во внешней политике США в отношении Ирана сложились следующие векторы: а именно - понимание значимости и роли ИРИ в геополитическом плане и непринятие установленного политического режима в стране. Сценарий развития отношений США с Ираном очень трудно предсказать. Однако, до тех пор пока израильское лобби будет иметь значимое влияние на внешнеполитические решения Белого Дома, позиция США в отношении ИРИ вряд ли подвергнется некой трансформации. Строго говоря, главная цель Вашингтона – это трансформация ИРИ в страну–сателлит, нейтрализовав возможность последнего стать региональным актором. Это противоречит геополитическим интересам и геостратегическим планам Вашингтона. Итак, ирано-американские отношения можно рассмотреть с позиции теории политического реализма Г. Моргентау, т.к. во многих проблематичных вопросах между ИРИ и США можно провести параллели с основными положениями монографии. Более того, ряд проблем между странами можно анализировать только с позиции основных принципов теории, что делает теорию Г. Моргентау актуальной для международных процессов XXI века. Геворгян Кристина РАУ | |
| ПУБЛИКАЦИИ | |
| 2619 reads | 04.11.2018 |
